Стихотворения П.В. Кандидатова

Е.В.

Миг вожделенный настал...

А.С.Пушкин

Короткую жизнь по руке тебе нагадала цыганка,

что же смысл бытия сегодня тебя так волнует?

Или боясь не успеть усладить свое тело и душу,

попробовать все ты смогла и не знаешь теперь чем заняться.

Можешь ребенка родить, ничего что без мужа,

будет помощник тебе, бабушке будет утехой,

жизнь он продолжит твою, нет благороднее цели,

разум нести сквозь века - высшую ценность на свете.

Можно потратить всю жизнь на развлечения с друзьями,

легко скоротаешь года, но спутника жизни не встретишь,

те, кто получше, бедны, кто побогаче - уроды,

или подруг себе уже завели покрасивей тебя.

Вроде несложно найти, чем успокоить желанья:

творчество, деньги и секс, дети, вино и молитвы,

но если на сердце тоска, мудрость любая бессильна,

себя примирить с бытием можно лишь милостью божьей.

Вот бы не думать о том, сколько еще нам осталось,

перед грядущею тьмой все мы немного пасуем,

способ есть только один нам прикоснуться к бессмертью -

это забыть обо всем, кроме желанья друг друга.

Долго считала себя ты пустою девчонкой,

но не заметила мудрость, что сзади подкралась неслышно,

вот и не можешь понять, что же с тобой происходит

и почему я тебя так безумно люблю и желаю.

Помни меня, а если умру, то тем паче,

ибо пока на земле кто-то тебя вспоминает,

легче тогда в небесах (многие мне говорили)

глупостям бога внимать, ангелов грубость терпеть.

Цыганкам не верь, верь мне, сколько бы лет мы не встречались

тех, кого я любил, я в беде не оставлю,

сына роди, пусть он будет такой же упрямый,

жив буду - понянчу его, а нет - сообщи мне на небо.

Там, в голубых небесах воспоминаний мне хватит

о том, как я жил и любил, смеялся, надеялся, плакал,

и как тебе целовал и соблазнить безуспешно пытался

я буду помнить, и вечность тогда не покажется долгой.

Третий месяц зима за окошком живет,

третий месяц зима свои песни поет,

третий месяц она убеждает меня,

что уже никогда не наступит весна.

Что в печальном безмолвии белых полей,

и среди занесенных сугробами дней,

где я тяжко влачусь, где почти не живу,

я покой и блаженство свое обрету.

Грусть застынет слезою на впалых щеках,

ледяной простынею укроется страх,

и надежда, что вечером спать не дает,

по морозному солнцу куда-то уйдет.

Но не верю я этим печальным словам.

Я надежду свою никому не отдам,

и когда, неизбежно, наступит весна,

лишь седая надежда утешит меня.

Миг любви угадать невозможно,

он приходит всегда слишком поздно,

ну а если его ты не встретил,

впереди он как ласковый ветер.

Не угадать, не угадать,

когда любить, когда терять,

когда бросаться в омут с головой.

когда любимою назвать

ту женщину в двух метрах от тебя.

Миг любви удержать невозможно,

улетает из рук прямо к звездам,

а потом в неизвестной комете

освещает полмира на свете.

Миг любви позабыть невозможно,

он с тобою как серенький дождик,

намочивший рубашку и брюки -

слезы бога над нашей разлукой.

Синяя коробочка

Вот и бросила меня милая зазнобушка,

а кого теперь любить с ходу не пойму,

положу любовь свою в синюю коробочку,

пусть себе полежит, после заберу.

Вот и встретилася мне, ах, какие пальчики!,

только нравлюсь ей иль нет все не разберу,

разолью любовь свою в синие стаканчики,

пусть себе постоит, после пригублю.

Эх, опять не повезло, милые товарищи,

видно с девочкой мне не встречать рассвет,

закопаю любовь на соседнем кладбище,

может кто-то найдет через тыщу лет.

Все только об одном...

(романс)

Все только об одном,

все только о любви,

которая была,

которой счас живу я,

которая придет,

когда окончат дни,

свиданить нас с тобой

под шелест поцелуев.

Средь женщин и стихов

веду свою судьбу,

топя в вине печаль,

от страсти пламенея.

Причем здесь этот мир,

в котором я живу,

и это прах земной,

и все, что я имею.

Целуй меня целуй,

избранница моя,

и говори мне вновь

об истинах великих,

что меж небесных сфер

вращается земля,

куда приходим мы

по жребию Владыки.

Не здесь нас Бог создал,

не здесь мы кончим путь,

бессмертная душа

вернется на светила,

но надо много раз

воскреснуть и уснуть,

чтоб горя и любви

для вечности хватило...

Ждала ты не меня,

но Бог так повелел,

чтоб вместе на земле

прошли мы испытанья,

и этот краткий миг

слиянья наших тел

лишь повод помечтать

о будущих скитаньях.

Я знаю, что пройдут года

и все изменится, но все же

я верю - чья-нибудь звезда

да будет на мою похожа.

Придет какой-нибудь чудак,

и будет громыхать словами,

и снова будет поднимать

наивности святое знамя.

И снова будет бить в набат

с желаньем мир переиначить.

Он скажет: "В мире все не так,

не так смеются здесь и плачут.

Я должен мир переменить"...

И мир изменится послушно.

И по-другому будут жить,

и по-другому песни слушать.

Изменять флаги и шитье,

стихи, пословицы, легенды,

и новых лозунгов витье

на новых ляжет монументах.

И только умерший давно,

я буду знать - чтоб ни случилось,

что в этом мире ничего,

да, ничего на изменилось.

05.96 Надежде Б.

На работе мы не люди, а

лошади,

тянем воз, кряхтя, с утра до

вечера,

и никто не напомнит даже

походя,

что мужчина я, а ты

женщина.

Так живем, не вдаваясь в под-

робности,

и о деле своем вол-

нуемся,

и по мере сил и спо-

собностей

выполняем служебные

функции.

Возражать тут, прямо скажем,

нужно ли,

но однако есть опа-

сения,

что иные прочие

функции

отомрут без упо-

требления

И весна ли тому

причиною,

или так получилось

случаем,

но мешает мне слово

"любимая" ,

когда над заголовком я

мучаюсь.

А тебе до фени

волнения,

ты все больше глядишь на

и не чувствуешь сердце-

биения,

когда в шутку со мной це-

луешься.

Вот придет июль, ночи

синие,

увезу тебя на пляж

вечером,

ты разденешься до

бикини,

ну а дальше все будет

легче нам.

Разработаю осно-

вательно

план своей рекламной ком-

для тебя стану главной сен-

сацией,

но об этом еще не

знаешь ты.

Я пока тренируюсь по

мелочи,

подбираю слова и срав-

нения,

ну а ты веселою

девочкой

на меня глядишь с удив-

лением.

Марианне А.

Когда голова поседела и страсти утихли,

а мудрость еще не пришла (опоздала, засранка!),

гляжу я на женщин с какою-то странною мыслью -

не то, чтобы нужно, но мимо пройти как-то жалко...

Гляжу я на женщин - у них уже взрослые дети.

Гляжу я на женщин - а им уж мужья надоели.

Гляжу я на женщин, на женщин в безумном расцвете!

Так кто же безумен? Неужто же я в самом деле?

Иль кажется мне, что глаза их сочатся желаньем?

А губы стремятся приникнуть к моим поцелуям?

И тянутся руки к протяжным и страстным объятьям?

и каждый - свободен, красив и никем не ревнуем.

Чудесное время - никто нас стобой не осудит.

Прекрасные годы - никто с нас за это не спросит.

Весна миновала, как все в этом мире минует...

Целуя живот твой, встречаю блаженную осень...

Покуда живу я...

Чудесной, очаровательной,

несравненной Марине С.

Покуда живу я, покуда не умер,

пока надо мной еще ангелы реют,

меня приласкай, я не буду угрюмым,

я буду тебя целовать и лелеять.

Не так уж и много мне надо сегодня,

не надо друзей, новостей и событий,

пусть лучше природа - известная сводня -

уложит нас в койку своих общежитий.

Над нами порой наши дети смеются...

Немного любви... Неужели осталось?

Когда постоянно считаешь минуты

часов почему-то и не замечаешь.

а запах любви утонченней и чище,

и только поэты - ошибки природы -

все время мешают цветы с пепелищем.

И выглядят скверно

(раз десять женаты),

и пьют слишком много

(раз двадцать в разводе),

и в чем-то все время

они виноваты,

и что-то на них постоянно находит...

Так что ж бормотать мне... "Покуда живу я..."

Коль все безнадежно... "и ангелы реют,

меня приласкай, я не буду угрюмым,

я буду тебя целовать и лелеять.

О моя мама, милая мама, мертвая мама.

Я тебя не любил, когда ты жила на это земле.

Но сейчас мне так плохо, горя так много, а счастья так мало,

что я тебя вспоминаю все чаще, и вижу во сне.

Эта толстая тетка, что мне родила двух детишек,

она кричит на меня, я ей давно надоел.

Я бы ушел, я бы исчез незаметно и тихо,

но как же он без меня, мой несмышленыш-пострел.

Кто же ему перед сном перечитает сказку,

кто его приласкает и разрешит не спать.

И я не читаю газеты, и я принимаю лекарство,

стараюсь не волноваться, стараюсь не умирать.

Стараюсь, пусть потихоньку, пусть бедно, пусть еле-еле,

сделать его счастливым и научить мечтать,

пока он не выйдет в люди, не сделается сильнее,

пока моя глупая старость не станет его раздражать.

Светлане Р.

Пять тысяч

начал -

ни одно

не подходит!

Пять тысяч

вступлений -

и все

не об этом!

Я снова

влюблен!

О,

бессмертные боги!

зачем же

меня вы

поэтом!

Мне бы жить -

потихоньку,

мне бы думать -

о деньгах.

Седа

голова

и детишки

по лавкам,

Но бес

искушает -

грядущие

беды

там где-то

вдали,

ну а счастие

Весною

набухли

созревшие

почки,

Ласкаю

глазами

твой носик

и ушки,

и ночью

губами

как будто

сосочки

сжимаю

слегка

уголки

у подушки.

Я тело

изучил

как заочник

и каждую

складку

узнаю

на ощупь,

когда ты

глаза мне

завяжешь

платочком

на мягкой

полянке

в березовой

роще.

Пусть лобик твой

мысли

сомненьем.

Невинно

желанье -

так хочется счастья!

Замкну

поцелуем

твои

возраженья

и что-нибудь

снова

придумаю

завтра!

Вот вчера в день рожденья меня посетили

Посетили, меня отругали и двери закрыли.

Ах, любовь, почему ж ты ко мне не пришла?

Я всю жизнь от тебя добивался ответа:

в чем, скажи ты, моя заключалась вина?

Все друзья мои водкой, деньгами, чинами согреты.

Ах, любовь, почему ж ты ко мне не пришла?

Я родился, наверно, не в лад и не к сроку,

и родителей выбрал должно быть с пьяна.

Но нельзя, но нельзя быть такою жестокой!

Ах, любовь, почему же ты ко мне не пришла?

В жизни мне не досталось ни денег, ни славы.

За какую же цену куплю у тебя

хоть глоток, хоть глоток этой самой отравы!

Ах любовь, почему ж ты ко мне не пришла?

Моя жизнь, словно срок, утвержденный судьбою.

Отмотаю его до последнего дня.

Без тебя и свобода мне стала тюрьмою.

Ах, любовь, почему ж ты ко мне не пришла?

Крест осиновый станет над тихой могилой,

и никто добрым словом не вспомнит меня,

и никто мне не скажет: "Куда же ты, милый?"

Ах, любовь, почему ж ты ко мне не пришла?

Фашисты, коммунисты, демократы...

Во сколько личин рядится зло?

Сколько знамен еще не распяты,

в каких святых не плюнул никто?

Может под лагерными номерами

куда не пролезет холуй,

войдем мы с хоругвями за плечами

в сиянье небесных струй.

И возродится душа России,

когда безымянна плоть...

А кто из нас мертвые, кто живые,

Старая жена

(марш)

Я друзья теперь несчастный человек,

позади остался мой счастливый век,

стала старою и толстою жена,

и теперь она мне больше не нужна.

Ах, как же тошно мне,

домой идти к жене.

(2 раза) Стала старою, стала толстою

моя бывшая любимая жена.

Я девиц не пропускаю ни одной,

на рассвете возвращаюсь я домой,

как холодный труп в постели я лежу.

Ах, очень стыдно мне,

смотреть в глаза жене,

(2 раза) Но стала старою и некрасивою

моя бывшая любимая жена.

Что же делать мне, как быть, куда бежать?

Рэкетиром или брокером мне стать?

Иль постричься

(медленно)

не в салоне, а в попы,

богу плакаться о горестях судьбы.

Ах, надоело мне,

все время врать жене,

(2 раза) моей маленькой, моей толстенькой,

прежде очень привлекательной жене.

Я политикой займусь на склоне дней,

я скажу немало пламенных речей,

всех зажгу патриотическим огнем,

Белый дом (*) мы врукопашную возьмем.

Прощай моя жена,

зовет меня страна,

прощай старая, прощай милая,

моя бывшая любимая жена.

Прощай старая, прощай милая,

моя самая любимая жена!

Урал..., Этот Крым..., Петербург..., Мы Варшаву... Будапешт..., Ва-

шингтон... и т.д. по обстоятельствам

Комиссары

По ночам меня мучат кошмары,

просыпаюсь в холодном поту,

чуть закрою глаза - комиссары

претендуют на душу мою.

В бубны бьют, завывают с трибуны,

бабьим задом трясут у лица,

воспевалы Иеговы, Будды,

В черной кожанке, в рясе до пяток,

в протестантском глухом сюртуке,

бритом черепе, пестрых заплатах,

в севилроудском пиджаке.

Загоняют с кнутом наготове:

если русский - молися Христу,

коль еврей - поглонись Иегове,

ну а я не хочу, не хочу!

Пусть в башке моей грязно и пусто,

мне свободная воля милей.

А они - "ты не наш, ты не русский",

а они - "ты не наш, не еврей".

"Не казах, не француз, не индиец",

если выю не склонишь свою,

"не поляк, не туркмен, не сириец..."

Ну а я не хочу, не хочу!

Нет во мне поклонения чуду,

нет во мне примиренья ко лжи,

я плевал на Христа и на Будду.

"Выпить с ними?" - тогда позови.

Ненавижу подонков всех наций,

комиссаров всех партий и каст,

задолизов любых демократий,

и воров со свечами в руках...

Бога нет на земле вместе с раем,

но я верую твердо, пардон:

мы по смерти средь звезд исчезаем,

комиссары - в кадушке с дерьмом.

Приветствую бессмысленность созданья!

Приветствую абсурдность бытия!

Мне сладостна возможность оправданья

у высшего, нездешнего!, суда.

Грехи мои жалки и повседневны...

Да что уж там...

Вся грязь минувших дней

Ничто! Перед ничтожеством вселенной,

и глупостью рождений и смертей.

Я б принял жизнь...

когда бы я, бессмертный,

средь мрака без начала и границ

следил за расширением вселенной

из искорки столкнувшихся частиц.

Я б принял смерть...

когда б остановилась

материя. И время вспять пошло,

и судьбы, и миры, и все что было

в небытие с собой уволокло...

А так...

Не в радость мне существованье

рабом страстей, правительств и простуд.

На белый свет явившимся случайно,

и словно бы замешкавшимся тут...

И грустно ожидать, когда с упреком

тебя прогонят в ночь, в небытие...

как мальчика, который ненароком

попал на сексуальное кино...

Бессонница

Вот так живешь, живешь, не ведаешь и вдруг...

не оглянуться...

не опомниться...

Бессонница.

Проклятие мое!

Схожу с ума от мыслей,

от злобы мучаюсь и развращаю душу

мечтами сладострастными, хоть знаю,

что я ленивый скот,

бездарный, бесполезный, обыватель...

Бессонница...

Спасение мое!

Родник волшебный образов и рифм,

мой крошечный, любимый остров

среди дневных забот и суеты

где я ращу цветок своей надежды...

Бессонница...

А ты, мой милый друг,

меня ты усыпляешь поцелуем,

я засыпаю сразу, как солдат

сраженье выиграв в поединке равном двух обнаженных наших тел...

Кто ты?

Конец мой, или ты мое начало?

Я не могу решить, понять не в силах...

Бессонницу ты гонишь от меня,

мучительную правду обо мне никто не шепчет под покровом ночи...

как это прежде делала...

бессонница...

Не говори, что ты со мной навеки.

Скажи - на месяц. После, поглядим.

Не трогай тени смерти в человеке,

не будь последним спутником моим.

Оставь мне веру в будущее счастье,

в грядущие блаженство и любовь.

Пусть будет все на свете - преходяще,

пусть все творится ежедневно - вновь.

И я тогда пойду с тобой без страха,

и упаду за смертною чертой,

внезапно, как подстреленная птаха,

неся в себе бессмертье и покой.

Друг мой незнакомый и недолгий,

девочка красивая моя,

что же делать, если лишь осколки

от меня оставила судьба.

Я смирился и нашел забвенье

в истине, упрямой, как палач:

жизнь моя - печальное явленье

средь других досадных неудач.

Мне счастье слегка улыбнулось,

когда разошлись - на два дня,

моя запоздавшая юность

и ранняя старость моя.

Энтузиазма тягостное бремя

кладут на плечи моему неверью,

кладут на плечи моему сомненью

заботы суетность - бессмысленное дело.

Травою под копытом всех приказов

на землю лягу, буду жить в корнях,

в бессмертии, пока не прорастут

моих неясных мыслей семена.

С улыбкой встречаю наше время -

горсть малую моих бездонных знаний

о вечности,

о людях,

о себе.

Что стихи? - Бесполезные дети,

корку хлеба в руках теребя,

ковыляют по пыльной планете

и таращат пустые глаза.

Что ж мне, каяться или молиться?

Иль смеяться не чуя вины?

и бежать, заметая следы?

Но догонят и скажут угрюмо,

только ты их и мог породит,

твои черные мрачные думы

их смогли и зачать и носить...

С полупьяной, безудержной ласки,

с незастеленной грязной софы...

недоноски остынувшей страсти,

неудачники нашей любви.

На трибунах становится тише...

Незнакомые два человека

все разлуки еще впереди,

может вместе пробудем полвека,

может только два дня... и прости.

Наших встреч друг на друга похожих

ожидаю с волнением я.

Пусть шаги незнакомых прохожих

не тревожат, родная, тебя.

Ты не думай что нас не узнали,

завтра ж будет известно в Москве,

обо всем и про всех рассказали

эти книги на том стеллаже.

Мне их мудрость давно надоела,

все они о несчастной любви.

Безнадежное грустное дело,

а у нас еще все впереди.

Впереди еще все расставанья,

радость встреч и отчаяние слез.

А пока только наше свиданье

на глаза у июльских стрекоз.

"Двадцать первое, ночь, понедельник..."

А. Ахматова

Снегом сыпала зима,

близился сочельник,

умерла любовь моя

утром в понедельник.

И оставила меня

одного на свете,

только горькая тоска,

да жена и дети.

И не знаю как начать,

где остановиться,

то ли волком зарычать,

то ли в дым напиться,

то ли бухнуться к жене,

мол, прости-помилуй,

то ль в далекой стороне

собираться с силой.

Но уехать от себя -

это невозможно.

Догадается жена -

станет осторожной.

Догадаются друзья,

глянут виновато

и зачислят вновь меня

в касту неженатых.

Снова буду все кляня

я ходить по бабам,

и пойдет судьба моя

с горки по ухабам.

Будут слезы до утра,

и с женою склоки,

и дешевого вина

горькие упреки,

и в отчаянии уснуть

мучусь, как и прежде,

на любовь, когда-нибудь,

слабенькой надеждой.

Удиви меня, удиви.

Повтори себя, повтори.

То ли в девочке,

то ли в мальчике.

То ли в попочке,

то ли пальчиках.

Чтоб легко ему писалось, какалось,

улыбалось легко и плакалось.

Чтобы жизнь была как цветение

до последнего стихотворения.

Чужие жены

(вальс)

Как тоскую о вас в полумраке в тиши,

когда окна зажжены,

вся надежда моя это вы, только вы,

чужие жены.

А моя-то стара, а моя-то глупа

и некрасива.

Ну а ваша мила, ну а ваша нежна,

нетерпелива.

И танцуя, танцуя прижмется ко мне

и покраснеет,

а потом поцелует меня в уголке,

и побледнеет.

И я буду весь вечер ловить ее взгляд

и волноваться,

и как сто миллионов столетий назад

опять влюбляться.

А в постеле моей все известно давно,

и надоело.

И к кому я сегодня залезу в окно,

не в этом дело.

Ах, друзья, дело в том, что я б очень хотел

остаться с вами,

как счастливый волшебник Пантагрюэль

навек друзьями.

Чтобы мы жили и пили и ночи и дни,

все понимая,

ведь моя-то Татьяна для вас, черт возьми,

жена чужая.

Вечер, вино, тишина,

что еще можно желать,

ляжет на сердце вина,

буду тебя целовать.

Буду грешить, обнимать,

нежное тело твое,

будет сейчас благодать,

будет потом тяжело.

Где-то на свете зима,

люди, метро и огни,

будь же со мною нежна,

тихая девочка ты.

Где-то на свете покой,

счастье, тепло и уют,

наше богатство с тобой

час и пятнадцать минут.

Наша с тобою вина

пять обессмысленных лет,

ночью глухая тоска

с парой случайных побед.

Все я тебе обещал,

все для тебя приберег,

вымоем грустный бокал,

выйдем на звездный порог.

Пусть меня завтра опять

мучат печальные дни,

снова я буду мечтать,

тихая девочка ты.

Бред

Все мы немножко бредим,

в этом эпохи отметина,

биологами замечено.

Бредят все трафареты,

оригиналы спящие,

а главное бредят поэты,

свои поэмы строчащие.

Звезд отдаленных свет -

бред!

Счастье несет рассвет -

бред!

И то

что другой

на свете

нет -

бред!

бред!

бред!

Колонны Большого театра -

семь ступенек по стенке,

а утром наступит завтра

и встану я на коленки,

и завою: "Постойте!

Я хочу отвертеться!

Если нету веревки

дайте хоть полотенце!

Жить миллионы лет -

бред!

петь миллионы лет -

бред!

И то

что другой

на свете

нет -

бред!

бред!

бред!

Бредим мы идеалами

и словами кричащими.

Бредим правдами малыми

ложью сердце разящими.

Бред дороги избитые

к одиночеству власти,

и карманы набитые

прединфарктным богатством.

Славы пленительный свет -

бред!

Дружбы великий обет -

бред!

И то

что другой

на свете

нет -

бред!

бред!

бред!

Палачи и преступники

после смерти раскаются,

мир изменится к лучшему,

и любовь возвращается.

Будут песни веселыми,

а поэты счастливыми,

а деревья зелеными,

а невесты красивыми!

Все это тысячи лет -

бред!

Только один ответ -

бред!

И то

что другой

на свете

нет -

бред!

бред!

бред!

У меня на сердце тоска,

не ругай меня, не брани.

Мне нужна твоя доброта,

и совсем немножко любви.

Истомила меня суета,

приласкай меня, обними.

Мне нужна твоя доброта,

и совсем немножко любви.

Прав бывая я не всегда,

но сквозь долгие ночи и дни,

пусть поможет нам доброта,

и совсем немножко любви.

Я люблю тебя, но когда

повстречаешь другого ты.

Знай, ему нужна доброта,

и совсем немножко любви.

Ты ушла... И стало как-то пусто

в мире, не заполненном тобой,

словно в небе звездочка потухла,

бывшая единственной звездой.

Ты ушла... с собою не позвала,

в комнате осталась тишина,

будто где-то музыка устала

говорить печальные слова.

Стали видны пятна на обоях,

ветра вздох - по занавескам дрожь,

стынет чай...

Да что ж это такое,

скоро ль ты из булочной придешь!

Глупо верить в то, что будет!

Верь, не верь - оно придет,

оправдает ли, осудит,

под колеса подомнет.

Нет и горя, нет и счастья

в этой вере, все давно

порасписано на части

и поотснято в кино.

Ну а я ищу по свету,

верю, с пеной у рта,

в то, чего на свете нету

и не будет никогда!

Что законами плохими

навсегда запрещено,

что философами злыми

"Never more" обозвано.

Такова моя система

с ней живу, и сплю, и ем,

и единственная тема

двадцати моих поэм.

Фразы

Бога и любви не существует, поэтому эти темы неисчерпаемы.

Отчаянность - это смелость пессимистов.

Не доверяй бунтарю, сведущему в истории.

Если ты переделаешь жизнь на свой вкус, то другим она может уже

не подойти.

О чем мы будем молчать, когда все уже будет сказано?

В иные эпохи рожать детей - садизм.

Мыслители всегда одиноки. Мыслителей мало, мыслей еще меньше.

Раздувая огонь - не воспламеняйся.

За свободу могут бороться только те, у кого она уже есть.

Людей с божией искрой следует заключать в несгораемые помещения.

Правду ищут те, кто потерял надежду найти нечто более ценное.

Раб узнает о революции по изменению цвета ярма.

Всеобщее поумнение людей заметно даже по начальству.

За одну умную мысль платят в десять раз меньше, чем за десять

глупых.

Сейчас дураки настолько поумнели, что уже не пытаются выглядеть

умниками.

Конечно, брак убивает любовь, но только к жене.

Всего купить за деньги нельзя, но того что можно - вполне достаточно.

Оптимизм - это надежда, что все придет не туда, куда все это идет.

Всю жизнь твердить одно и то же не стыдно, если это правда.

Понять истину трудно, но еще труднее себя в ней убедить.

Платят только за ложь, правда и так всем известна.

Давно пора обобществить женщин, тогда все остальные проблемы от-

падут сами собой.

Я уже давно сошел с ума, но помалкиваю об этом.

Какой смысл выполнять обещания, которым и так никто не верит?

Ложь - это фантазии наших врагов.

Уходи первым от женщины, дурака и ответственности.

Враг умер. Чему же ты радуешься? Теперь твоя очередь.

Все мы надеемся на лучшее, когда больше надеяться не на что.

Ты ли тащишь, тебя ли тянут все равно прогресс.

Ложь удобнее правды, поскольку делается на заказ.

Материалисты отменили суд божий и ввели суд истории. Толку чуть,

а штаты разбухли.